Юрий пашолок. длинный шмель или немецкая сау geschützwagen iii/iv hummel

Самоходные гаубицы

Настоящими «кувалдами» в танковых дивизиях вермахта стали самоходные гаубицы sIG 33. Обладавшее сокрушительной мощью орудие вначале устанавливалось на шасси танки Panzer I в своем первозданном виде — на артиллерийском лафете и даже с колесами! Впрочем, от ненужных в рубке колес вскоре отказались. Высота рубки получилась большой, отчего на косогорах самоходка могла завалиться на бок. Ходовая, рассчитанная всего на двух танкистов и крошечную башенку с двумя пулеметами, с трудом выдерживала тяжелую гаубицу в огромной рубке с экипажем из четырех человек.

Модель sIG 33 на базе Panzer II

И все же при всех недостатках первая самоходная гаубица вермахта была незаменима в танковых дивизиях. В отличие от буксируемых тягачами пушек она открывала огонь с ходу, не теряя времени на отцепливание орудия и приведение его в боевое положение. И особенно востребованной самоходная sIG 33 была в войне с Россией, где не только все танки вермахта оказались бессильными в борьбе с Т-34 и КВ, но и противотанковая самоходка Panzer Jager I, вооруженная 47-мм пушкой. А самоходная 150-мм гаубица sIG 33 могла и сильные укрепления разрушить, и новые советские танки вывести из строя. Поэтому, как не прекращался до самого конца войны выпуск самих гаубиц, так не сходили с конвейера и ее самоходные варианты. После Panzer I sIG 33 устанавливали на шасси от Panzer II и Panzer III, но самым массовым стал выпуск самоходных установок (СУ) на базе чешского танка LT-38. Сильно отличаясь по виду, они и назывались по-разному. Грозные машины ранней серии именовали «бизонами», более поздние — «кузнечиками».

В 1943 году вермахт пополнился еще двумя «насекомыми». Легкая 105-мм гаубица на базе Panzer II называлась «оса», а тяжелая 150-мм на Panzer IV- «шмель».

Самоходная 150-мм гаубица «бизон»

Самоходная 150-мм гаубица «кузнечик»

Самоходная 150-мм гаубица «шмель»

Самоходная 105-мм гаубица «оса»

«Еврейская звезда»: значение символа

Что же означает шестиконечная звезда? Для различных культур в разные времена это изображение имело собственное толкование.

В 4 тысячелетии до Рождества Христова у шумерской цивилизации (современная территория Ирака) такая звезда почиталась как символ богини любви и власти Астарты.

В Древней Индии шестиконечная звезда указывала на союз богини Кали (олицетворение творения, сохранения и разрушения), и верховного бога Шивы (создателя и разрушителя мира). Подобный буддийский символ называется Анахата или Анахата-Чакра. Он обозначает гармоничное переплетение между двумя мирами: материальным (треугольник острием вверх) и духовным (треугольник острием вниз).

В средневековые времена звезда считалась эзотерическим символом. Ей придавались особые магические свойства, изображали на амулетах и оберегах.

В раннехристианские времена шестиконечная звезда трактовалась как шесть дней сотворения мира. Также она напоминала Вифлеемскую звезду, указавшую мудрецам с Востока место рождения Великого Царя — Богомладенца Иисуса.

Презент из-под Киева

Впервые эту боевую машину, «крёстным отцом» которой являлся будущий фельдмаршал Манштейн, немцы применили в ходе боёв за Францию в мае-июне 1940 года. Нельзя сказать, что советская разведка ничего не знала о StuG III

Просто она не особо акцентировала на ней внимание, ограничившись коротким описанием:

О том, насколько важным и эффективным инструментом нападения являются эти низкие, подвижные и хорошо вооружённые боевые машины, советские военные не догадывались. Между тем, в июне 1941 года на границах Советского Союза находилось более десяти батальонов штурмовых орудий (Sturmgeschütz-Abteilung, сокращённо StuG.Abt.), действовавших обычно на самом острие наступления. Среди них был и 197-й батальон штурмовых орудий под командованием майора Гельмута Христа.

Красноармейцы позируют на трофейном StuG III из StuG.Abt.197, август 1941 года

Этот батальон был сформирован в октябре 1940 года. На вооружение он получил машины StuG III Ausf.B. Боевое крещение StuG.Abt.197 прошёл в мае 1941 года, когда совместно со 132-й пехотной дивизией участвовал во вторжении в Югославию. В начале вторжения в СССР батальон был подчинён XXXXVIII-му танковому корпусу группы армий «Центр». Вскоре после начала боевых действий его переподчинили XXXXIV-му корпусу 6-й армии в составе группы армий «Юг».

Та же машина на НИИБТ Полигоне, начало сентября 1941 года. Хорошо видны повреждения ходовой части, а также буква Е на борту

К 15 августа батальон находился в районе города Канев, где начались затяжные бои за Днепр. Именно здесь в ходе контратак советской пехоты удалось захватить как минимум два StuG III Ausf.B из состава StuG.Abt.197. Машина из 3-й батареи досталась в ходовом состоянии и поучаствовала в фотосессии с захватившими её бойцами. На ходу оказалась и вторая машина, имевшая номер шасси 90 247 и имя собственное Prinz Eugen. Судя по повреждениям и отчётам StuG.Abt.197, потеряны самоходки были в результате подрыва на минах. После небольшого ремонта их отвели в тыл советских войск.

Часто встречается утверждение, что как минимум одна из этих захваченных самоходных установок позже пошла в бой с советским экипажем. Однако это не соответствует действительности. Уже в начале сентября самоходная установка из 3-й батареи оказалась на НИИБТ Полигоне. Что же касается машины с именем собственным Prinz Eugen, то её сначала переправили в тыл Центрального фронта. Там было составлено её краткое описание, причём называли трофей в нём не иначе, как «средний немецкий танк Т-3 с неподвижной башней». Описание касалось исключительно внутреннего и внешнего устройства машины. Полученные в ходе изучения характеристики примерно соответствовали реальным ТТХ StuG III. Несмотря на скоротечность составления описания, специалисты, изучавшие машину, успели её частично разобрать, после чего собрали обратно.

Вторая трофейная САУ StuG III Ausf.B из StuG.Abt.197

На НИИБТ Полигоне пошли по другому пути. Вместо того, чтобы подробно изучать новую машину, для начала был составлен краткий перечень её характеристик. Сводный материал о танках немецкой армии был подготовлен уже к 11 сентября 1941 года. Отражённые в нём тактико-технические характеристики оказались точнее, особенно это касалось толщины брони. Помимо измерений, на НИИБТ Полигоне были проведены и кратковременные испытания. В ходе них StuG III Ausf.B развил максимальную скорость 50 км/ч.

Эта же машина слева. Самоходная установка несла имя собственное Prinz Eugen

В документах НИИБТ Полигона немецкая штурмовая САУ именовалась не иначе как «артиллерийский танк», сокращённо Art-Sturm. Неизвестно, кто «изобрёл» этот термин, но обозначение «Артштурм» намертво прикрепилось к StuG III в советских документах.

Конструкция

Дизайн миномёта был полностью классическим, представляя собой увеличенный в два раза вариант 81-миллиметровой модели 8 cm Granatwerfer 34. Как и свой прототип миномёт разбирался на три части, которые весили в два раза тяжелее, чем аналогичные детали 81-мм миномёта (ствол — 31,7 кг, опорная плита — 36,3 кг и двунога — 32,2 кг), и поэтому для их транспортировки были разработаны колесные тележки Handkarren für 10cm Nebelwerfer (Nbf. 1), и Munitionskarren für 10 cm Nebelwerfer для перевозки боеприпасов (оба варианта были складными для перевозки в автомобилях), а затем Handkarren für 10cm Nebelwerfer (Nbf. 2) (нескладной упрощённый вариант) которые могли быть буксированны или же передвигались расчётом.

Handkarren für 10cm Nebelwerfer (Nbf. 2)

Последний вариант имел зажим для инструментария. Ресурс ствола составлял 15-18 тыс. выстрелов.

Боевое применение

Впервые StuG III участвовали в боях в Голландии и Франции, весной и летом 1940 года. В целом они хорошо себя проявили, но стало ясно, что для эффективной поддержки пехоты нужно увеличить количество подразделений Штугов.

Обычно из Штугов составляли батареи – по шесть машин, среди которых были боевые САУ и командирская полугусеничная бронемашина Sd.Kfz.253, а также транспортер боеприпасов Sd.Kfz.252.

К концу осени 1940 Штугов произвели достаточно для создания дивизионов. В этот период они воевали в Югославии и Греции, и до кампании на Восточном фронте немцы потеряли только один Sturmgeschutz III.

После 1941 года

В 1941 ситуация серьезно поменялась, и подразделения со Штугами стали нести потери, хотя их количество в армии только увеличивалась за счет активного производства. StuG III в 1942 воевали в Африке, и после поражения под Эль-Аламейном потеряли почти все САУ.

Специально подготовленные для условий пустыни StuG.III Ausf.F/8 в начале 1942 года отправили в Неаполь, а потом в Тунис, где они активно воевали, но в итоге сдались союзникам.

Разумеется, третьи Штуги активно участвовали в операции Барбаросса, причем в достаточно большом количестве. Затем они постоянно воевали на Восточном фронте – в основном это были машины модификации В. Достаточно эффективны они были при штурме укрепленных районов. Танки и противотанковые орудия Красной армии пробивали лобовое бронирование с трудом, а низкий силуэт затруднял попадание. Так что до конца 1941 на Восточном фронте вермахт потерял меньше ста САУ. Примерно тогда же трофейные StuG III стали использоваться Красной армией.

StuG III Ausf E, захваченный Советской армией

Очень важную роль сыграли StuG III/40 в третьем штурме Севастополя, после которого город пал. Именно экипажи Штугов прорвались к зданию «Панорамы» и поставили на нем флаг Третьего Рейха. Правда, потери в этой битве тоже были понесены большие.

Много Штугов немцы потеряли и при Сталинградской битве. После этого батареи стали комплектовать машинами разных модификаций, добавляя StuН 42 для эффективной борьбы с полевыми укреплениями.

В битве на Курской дуге участвовало 455 StuG III/40. Было потеряно достаточно много машин, причем многие из них не поддавались ремонту. Тогда же советские войска стали создавать СУ-76И из трофейных Штугов, но вскоре это прекратили делать в пользу своих САУ из-за нестабильного потока трофеев и сложного ремонта.

В 1944-1945 годах военная промышленность Германии уже не могла производить достаточно Штугов, чтобы восполнить их потери – заводы были разрушены авиацией союзников. Так что в итоге к концу Второй мировой этих машин осталось очень немного.

Вообще САУ StuG III, по оценкам специалистов, оказалась очень удачной. Она эффективно боролась с танками из засады благодаря низкому силуэту, а бронирование позволяло ей уничтожать танки противника намного раньше, чем противник мог подбить саму САУ.

Уже после Второй мировой StuG III активно использовали на Ближнем Востоке и в некоторых странах Европы. Последние боевые действия, в которых участвовали Штуги – это Шестидневная война 1967 года.

Разрушенный StuG III

Традиции казачества

Овладение мастерством обращения с боевым оружием требовало времени и настойчивости. Мальчишки с ранних лет тренировались, стараясь повторить навыки отцов и старших братьев. Сначала использовали похожие по размерам палки. Лет с десяти им давали детские модели клинков. Получить в руки шашки настоящие казачьи подростки могли лет в шестнадцать-семнадцать. Такую шашку покупали, изготавливали на заказ или получали в наследство от деда.

Методы обучения мастерству усложнялись от тренировки к тренировке. Для этого использовали подручные средства. Сначала надо было научиться разрубить струю воды без разбрызгивания. Затем разрешалось рубить виноградную лозу, кочаны капусты. Обучение проводилось постепенно переходя от поражения неподвижных мишеней к рубке целей на полном скаку.

Молодой казак в своей жизни мечтал иметь три шашки. Первую – боевую – он получал, отправляясь на службу. Затем стремился заполучить офицерскую шашку. И пределом мечтаний была именная шашка, которая являлась символом заслуг перед Родиной и признания их обществом.

Нередки случаи создания «заговорённых» шашек. Они приносили удачу, победу во всех жизненных неурядицах. Казаки свято верили этому. Такие шашки передавались из поколения в поколение. Если передать было некому, то оружие ломали над гробом умершего последнего представителя рода.

История создания

В 1916 году профессор Иван Платонович Граве создал желатиновый порох, усовершенствовав бездымный порох французского изобретателя Поля Вьеля.

В 1921 году разработчики Н. И. Тихомиров, В. А. Артемьев из газодинамической лаборатории (ГДЛ) приступили к разработке реактивных снарядов на основе этого пороха.

В 1929—1933 годах Б. С. Петропавловский при участии Г. Э. Лангемака, Е. С. Петрова, И. Т. Клеймёнова и др. в ГДЛ проводили разработку и официальные испытания реактивных снарядов различных калибров — прототипов снарядов для «Катюши». Для их запуска использовали многозарядные авиационные и однозарядные наземные пусковые станки.

Группа разработчиков Реактивного института (РНИИ) под руководством Г. Э. Лангемака, при участии В. А. Артемьева, И. Т. Клеймёнова, Ю. А. Победоносцева, Л. Э. Шварца и др. проводили окончательную отработку реактивных снарядов.

В —1938 годы эти реактивные снаряды были приняты на вооружение военно-воздушными силами СССР

Реактивные снаряды РС-82 устанавливали на истребителях И-15, И-16, И-153 (летом 1939 года авиационные реактивные снаряды РС-82, смонтированные на самолётах-истребителях И-16 и И-153, успешно применялись в боях на Халхин-Голе), а позже — на штурмовиках Ил-2; созданные впоследствии РС-132 — на бомбардировщиках СБ и штурмовиках Ил-2.

В 1938—1941 гг. в НИИ № 3 НКБ (с 1937, бывший — РНИИ) под руководством главного конструктора А. В. Костикова, инженеры: И. И. Гвай, В. Н. Галковский, А. П. Павленко, Р. И. Попов, Н. И. Тихомиров, В. А. Артемьев и др. создали многозарядную пусковую установку, смонтированную на грузовом автомобиле.

Снаряд M-13

БМ-13-16 на базе ЗИС-6 в Киеве, с мостами от ЗИС-151 или ЗИЛ-157

В марте 1941 года были проведены успешные полигонные испытания установок БМ-13 (название расшифровывалось: «Боевая машина 132-мм снарядов») со снарядом калибра 132 мм М-13. Реактивный снаряд М-13 (132-мм осколочно-фугасный снаряд) и пусковая установка БМ-13 были приняты на вооружение артиллерии 21 июня 1941 года и тогда же, за несколько часов до войны, подписано постановление об их серийном производстве.

Судьба разработчиков

2 ноября 1937 года в результате «войны доносов» внутри института, директор РНИИ-3 И. Т. Клеймёнов и главный инженер Г. Э. Лангемак были арестованы. 10 и 11 января 1938 года, соответственно, они были расстреляны на полигоне НКВД «Коммунарка». Реабилитированы в 1955 году.

Указом Президента СССР М. С. Горбачёва от 21 июня 1991 года И. Т. Клеймёнову, Г. Э. Лангемаку, Б. С. Петропавловскому, В. Н. Лужину, Б. М. Слонимеру и Н. И. Тихомирову посмертно было присвоено звание Героев Социалистического Труда.

Конструкция реактивных мин[ | код]

15-см ракета в музее Хамеенлинна

Боеприпас реактивного миномёта представляет собой цилиндр калибра 158 мм. Масса ракеты составляет 35 кг, из которой до 2 кг приходится на взрывчатое вещество (тротил)[источник не указан 1018 дней]. Весь цилиндр заполнен шашкой из медленно горящего дигликолевого пороха. В задней части цилиндра расположено 28 сопел, угол отклонения от продольной оси ракеты 14 градусов. Сопла сообщают мине в полёте вращение вокруг оси, чем достигается стабилизация в полёте и высокая точность попадания мины (рассеивание на дальности 6000 м: по дальности — 80—100 м, по направлению — 60—90 м). Сопла изготовлены заодно с корпусом. Изготовление снаряда при столь высоких точностных качествах рекордно дешево и не требует специального оборудования.

На конце цилиндра прикреплён в качестве боевой части небольшой контейнер, заполненный взрывчатым веществом. Сквозь него проходит канал основного сопла двигателя, обеспечивающее мине поступательное движение. Там же находится и ударно-инерционный взрыватель.

При загрузке реактивных мин с казённой части снаряды фиксируются специальными держателями, после чего в одно из сопел втыкается электрозапал. После наведения миномёта на цель расчёт уходит в укрытие и с помощью блока запуска выпускает сперва первые 3 ракеты, потом остальные 3. Запуск системы происходит дистанционно, от аккумулятора буксирующего транспортного средства. Залп продолжался около 10 секунд. Время перезарядки — до 1,5 минут (готовность к следующему залпу).

Типы реактивных мин | код

15-см ракета в музее

«Nebelwerfer» имел 5 типов реактивных мин, предназначенных для широкого круга задач.

Существовали следующие типы реактивных мин:

• Осколочно-фугасные — предназначенные для поражения живой силы противника и лёгких укреплений.
• Зажигательные — предназначенные для поражения объектов огнём путём разброса на местности нефтепродуктов и их воспламенения.
• Газовые — применяемые для постановки дымовых завес (первоначальное применение).
• Химические — снаряжённые отравляющими веществами.
• Агитационные — предназначенные для разбрасывания листовок.

Калибр оставался постоянным — 158 мм, но каждый тип ракеты имел собственную конструкцию и разный вес (агитационная мина не имела заднего цилиндра, в отличие от фугасной, а также имела 16 сопел против 28 у фугасной).

История создания самоходной пушки Sd.Kfz. 138/1 «Grille»

6 марта 1942 г. в Берлине, на совещании посвященном использованию самоходных артиллерийских систем, представители завода ВММ предложили, помимо самоходных противотанковых пушек, разработать ряд других установок на базе трофейных чехословацких танков 38 (t), в том числе САУ, вооружённую тяжелым полевым орудием 15 cm sIG 33 (Schweres Infateriegeschutz 33).

Пушка была мощная, универсальная, применявшаяся в том числе и как гаубица. Выпускалась она в больших количествах и имела очень мощные снаряды. Одна проблема — буксируемый вариант этого орудия весил 1700 кг, и за пехотой частенько не успевал. В общем, орудие прямо-таки «просилось» на гусеницы.

Разработка 150-мм САУ Sd.Kfz. 138/1 «Grille» началась в марте 1942 г. В работах принимала участие фирма Alkett. Серийное производство самоходок началось год спустя, в феврале 1943 г.

Фактически, была проделана та же работа, что при создании более раннего Marder III (САУ на той же базе, но с 75-мм пушкой PaK-40), но соразмерно новому орудию, было увеличено и боевое отделение машины.

Масса САУ, получившей обозначение «15 cm sIG 33 (Sfl.) auf Pz.Kpfw. 38 (t) Ausf. H» или более короткое — Sd.Kfz. 138/1 (а также кодовое имя «Dietmar»), не превышала 10800 кг. Величина вполне сравнимая с массой истребителя танков. Проходимость установки была удовлетворительной.

Самоходная пушка Sd.Kfz. 138/1 в варианте Ausf. H.

Первые 25 машин завод отгрузил заказчику в феврале 1943 г., а в ноябре 1943 г. был готов прототип САУ Sd.KFz. 138/1 уже на шасси Ausf. M.

Самоходки поступали на вооружение панцергренадерских полков различных дивизий. Наименование «Grille» («сверчок») самоходка одновременно с присвоением имени «Marder» истребителю танков.

Самоходно-артиллерийские установки «Grille» оставались в серийном производстве вместе с истребителями танков «Hetzer» до самого конца воины. Произведено было 282 машины всех модификаций.

С января по май 1944 г. завод в Праге изготовил 93 транспортера боеприпасов Sd.Kfz. 138/1 Mun Ausf. M. Машины получили кодовый номер «311» вместо традиционного кодового наименования.

Конструкция самоходной пушки Sd.Kfz. 138/1 «Grille»

Шасси самоходной пушки Sd.Kfz. 138/1 «Grille» заимствовано от чехословацкого танка 38 (t).

Внешний вид моторного отделения при переоборудовании танков 38 (t) в 150-мм САУ изменений не претерпевал, а вот лобовой лист с шаровой пулемётной установкой стрелка-радиста и смотровым прибором механика-водителя демонтировался. Вместо старого лобового бронелиста под углом 17° устанавливался лист из катаной брони толщиной 25 мм и высотой 150 см: бронелист также служил щитом для орудия. В его нижнем правом углу имелась литая деталь, закрывающая смотровую щель механика-водителя, в середине — вырез под орудийный ствол и в левом верхнем углу — отверстие под перископ. Место радиста перенесли в открытое сверху боевое отделение, при необходимости радист выполнял обязанности второго заряжающего.

Чертеж самоходной пушки Sd.Kfz. 138/1 «Grille» aust M

К лобовому 25-мм бронелисту крепилась угловая броня, в правом листе имелась боковая смотровая щель механика-водителя, левый был монолитным. Платформа, к которой крепилась рубка, имела ширину большую, чем ширина корпуса, к бортам которого приваривались горизонтальные металлические площадки толщиной 10 мм. Борта рубки образованы слегка наклоненными внутрь трапециевидными бронелистами, над моторным отделением монтировались ещё два трапециевидных бронелиста.

Амбразура под пушку в лобовом листе рубки транспортера боеприпасов закрывалась бронезаслонкой, в нижней части бронезаслонка крепилась к рубке на петлях, в верхней — хомутами.

В кормовой части открытой сверху рубки имелась двустворчатая бронированная дверца. Экипаж САУ из четырёх человек получил круговую защиту от огня стрелкового оружия, осколков снарядов и мин. В непогоду рубка сверху затягивалась брезентом, брезент крепился к металлическим дугам и бортам рубки. Как и на истребителях танков, ствол пушки САУ крепился в походном положении Н-образным опорой-фиксатором, а казенник — хомутом.

Из-за малого возимого боезапаса САУ (20 выстрелов раздельного заряжения) была необходимость иметь в составе батарей бронированные транспортировщики боеприпасов.

УРАЛ

Общая оценка САУ

Среди серийных советских самоходно-артиллерийских установок первого поколения СУ-152 занимает несколько обособленное место — как наиболее удачной многоцелевой машины, пригодной к выполнению всех стоящих перед ней задач. Другие САУ — СУ-76, СУ-122 и СУ-85 — только частично оправдали возложенные на них ожидания. Сильно затруднительным оказалось применять СУ-122 против танков вследствие низкой настильности огня её орудия; мощность огня СУ-76 и СУ-85 по небронированным целям была в ряде случаев недостаточной, кроме того, СУ-76 первых модификаций были оснащены неудачной силовой установкой, что вынудило кардинально переработать её впоследствии. Благодаря сочетанию подвижности и большой огневой мощи, СУ-152 применялись и в роли штурмового орудия, и в роли истребителя танков, и как самоходные гаубицы. Однако низкая скорострельность орудия вследствие раздельного заряжания и большой массы снарядов существенно снижали качества машины как истребителя танков, а небольшой угол возвышения вместе с закрытым боевым отделением не благоприятствовали использованию СУ-152 для стрельбы с закрытых позиций. К этим недостаткам, которые были обусловлены вооружением и компоновкой машины, СУ-152 имела ещё ряд своих собственных — отсутствие принудительной вентиляции боевого отделения (особенно проявляющемся при заглушённом двигателе, были даже случаи угорания экипажей при стрельбе) и оборонительного пулемёта, недостаточное для 1943 года лобовое бронирование, тесное боевое отделение. Практически все собственные недостатки СУ-152 удалось если не устранить, то как минимум сгладить в конструкции её преемницы ИСУ-152 при сохранении основного вооружения и компоновочной схемы машины, которые были признаны адекватными условиям не только Второй мировой войны, но и послевоенного времени.

Среди зарубежных машин СУ-152 не имела прямых и близких по времени создания аналогов в своей категории по массе. Вооружённые длинноствольными орудиями калибра 150—155 мм немецкая САУ «Хуммель» и американская GMC M12 были легкобронированными самоходными гаубицами с полуоткрытой или открытой установкой основного вооружения на базе средних танков. Вооружённая 88-мм пушками StuK 43 немецкие САУ на базе тяжёлых танков «Фердинанд» и «Ягдпантера» были специализированными истребителями танков (первый имел также одним из своих официальных обозначений «штурмовое орудие» и более чем в полтора раза превышал СУ-152 по массе). Бронепробиваемость их орудий и лобовая бронезащита существенно превосходили эти параметры у СУ-152. Самым же близким аналогом советской САУ был так называемый «штурмовой танк» Sturmpanzer IV «Brummbär» («Гризли»), построенный на базе среднего танка PzKpfW IV и вооружённый короткоствольной 150-мм гаубицей StuH 43, модификацией известного пехотного орудия sIG 33. При незначительно меньшей массе осколочно-фугасной гранаты Brummbär отличался гораздо более мощным лобовым бронированием (до 100 мм с некоторым наклоном) и также был очень эффективен против укреплений и небронированных целей. Как и СУ-152, немецкая САУ могла использоваться для стрельбы с закрытых позиций, причём вследствие большого угла возвышения орудия была возможной навесная стрельба, но из-за низкой начальной скорости снаряда Brummbär проигрывал СУ-152 в максимальной дальности своего огня. Также с успехом Brummbär мог применяться и против танков, поскольку помимо и без того разрушительной 150-мм осколочно-фугасной гранаты в его боекомплект входил ещё и кумулятивный снаряд, пробивавший 170—200 мм брони. Однако преимуществом СУ-152 в стрельбе по бронецелям перед немецкой САУ была высокая начальная скорость её снарядов — то есть бо́льшая настильность траектории и дальность прямого выстрела, меньшие трудности в прицеливании по движущейся мишени.